При его приближении дверь чудесным образом отворилась, выкрав у молодого юноши признательную улыбку, коя, впрочем, вскоре померкла. И дело было не в том, что открыл дверь раб или в том, что на этого чернокожего Хельге вечно приходилось смотреть снизу вверх, да так, что слетал любой головной убор. Просто под хмурым взглядом этой личности могло скиснуть даже молоко, куда уж там молодецкой улыбке.
- Как приятно знать, что дома тебя ждут,- с усилием вернув обиженную плутовку на губы, молодой господин без дальнейших слов вручил сколь высокому, столь и строгому мужчине бесхитростные покупки, входя в не столь уж и больной, но вполне уютный, а, главное, чистый зал. А еще этот зал в кои-то веки был пустым, но не по причине ухудшившихся дел или любой иной, просто по стечению обстоятельств, счастливой случайности. Наверху отсыпалась пара господ, изнуренных недавней продолжительной морской болезнью, завтра ожидались их друзья в уже снятые комнаты, вероятно, столь же болезные и разочаровавшиеся в романтике морских приключений…
Размышления прервала вынырнувшая из глубин смежных помещений служанка, кинувшая на хозяина быстрый взгляд,- в нем читалось явное недовольство недавно надбавленными за леность обязанностями,- что-то пронесла на кухню, а потом вновь скрылась в недрах этого тихого муравейника под названием «Идальго».
Когда-нибудь я обязательно сменю название…
С приездом сестры господина постоялый двор обрел не только новые краски, но и новые правила, увильнуть от которых стало сложнее. А уж когда после пожара господин охладел к своей пышногрудой прислуге, да еще и подработку тут же дал, девушку взвыли. Тихо так, только что бы только тот не передумал, потому как все же дополнительная работа и оплачивалась дополнительно. Словом, изменениям рано или поздно, но подвергалось все в некогда, казалось, устоявшейся жизни гостиницы, и только темнокожий Салех все поглядывал на хозяина неодобрительно.
Заварив себе чай,- листья и ягоды бросив как всегда на глаз и пробу,- молодой человек прошел к столику у окна, там и расположившись, открыто наслаждаясь распространяющимся по помещению ароматом. Этот напиток он для себя открыл не так давно, но полюбил подобно любви алкоголика, не желая жить без него и дня. К его удовольствию, подобные лишения были и необязательны.

Женщина лет сорока шла медленно и величаво, демонстративно рассматривая здания по левую руку, тогда как справа от нее все пытался попасть в шаг нервничающий молодой человек. Мимо, старательно поднимая пыль, проскользнул маленький парнишка, сбив шаг теперь уже самой даме, на что та ответила недовольными эпитетами, но, заметив улыбку на губах спутника, резко замолчала. Юноша сдал еще две позиции в ее глазах и, сам то почувствовав, грустно покачал головой, сетуя на судьбу.
Маленькие зарисовки в бескрайнем полотне повседневности. Иногда Хельге наблюдал за ним, вот так, сидя у окна с горячей чашкой, ожидая, пока та остынет. Редко он прибегал к подобным детским уловкам по отлыниванию от работы, но в те случаи мог сидеть так минутами, десятками минут. Это занятие приносило ему странное удовольствие, а мысль, что тебя окружают сотни таких же жизней, где каждый – центр своего мироздания, странным образом успокаивала.  Но рано или поздно, неизбежно, его отвлекали, как отвлекла сейчас тихо скрипнувшая дверь и мужской голос. 
С пару секунд Хельге спокойно изучал гостя, мысленно находясь будто и не с ним в одном помещении, но потом на губы забежала и блеснула широкая улыбка, во многом привычная. Достаточно высокий, что бы и на него Хельге смотрел, пусть и не столь заметно, но снизу вверх, если бы стоял ближе, и уж явно телосложения более крепкого, нежели сам хозяин. Впрочем, последнее юношу никогда не волновало. Неопределенно качнув головой, будто и вовсе самому себе, нежели в ответ на прокатившийся по залу вопрос, медленно поднялся:
- Есть. Хозяин,- все еще улыбаясь, чуть склонил голову, приподнимая правую бровь в ироничном изумлении,- Да, Хельге, к вашим услагам, мистер… Боюсь, я не столь хорошо знаком с вами, как вы со мной.
Отворилась дверь где-то под лестницей в другом конце зала, и оттуда выглянула милая мордашка служанки, вопросительно глянув на господ и, получив утвердительный кивок Андерсена, прошла вперед, остановившись где-то на уровне двери в кухню.
- Чего изволите? – с интересом изучив одежду пришедшего, Хельге, тем не менее, ни на йоту не убавил дружелюбия. Впрочем, то не помешало признаться самому себе в том, что, как показалось, этот самый пришедший заранее поставил сестру порядком выше брата.

Улыбка стала еще более ироничной:
- Да, нам говорили.
Посещали ли самого хозяина женственной внешности тяжелые думы? Возможно, кое-кто и удивится, но нет. Хельге был из той породы людей, принимающих себя каким есть и собой в том довольными, которые умели из всего извлекать выгоду. Про Нильса же Хельга что-то рассказывала брату, но то было слишком малым, что бы делать выводы, и все же достаточным для небольшой скидки. По симпатии, так сказать, ну и еще из пары причин.
- Ром,- кинув служанке, тут же послушно затерявшейся обратно в тени и двери, вернул взгляд к собеседнику,- Превосходно, два шиллинга. На улице весьма душно, возможно, вы захотите охладиться?
Впрочем, на его памяти были случаи, когда даже в такую жару приезжие просили растопить баню. Что поделать – это диковинное финское строение привлекало немало внимания, про нее даже ходила пара слухов. Не самых невинных, но также служивших в некотором роде рекламой. И тем она была приятней постояльцам, что одиноким путникам нередко являлась бесплатной, точнее включенной в стоимость. О да, Хельге почти гордился своей системой.
- Не смешите, предупреждением чаще тут служит грохот падающего тела за дверью или оно же, вышибающее дверь,- вновь улыбнувшись на путаницу в именах, отмахнулся со смехом,- Да, родители знали, как нас назвать. Комнаты есть, ваша…- пройдя к шкафу рядом с дверью на кухню, откуда уже незаметно доносился запах жареного мяса, выбрал из оставшихся ключей понравившийся,- Третья слева.
Благоразумно не решившись ключ кидать, молодой человек вернулся к Нильсу, все же бросив короткий взгляд сверху вниз. Примерно на половине его короткого пути послушался невнятный шум со стороны лестницы, так что, передав ношу, хозяин уже был полностью обращен вниманием в ту сторону. А из заветной дверцы, согнувшись почти втрое, уже выходил, хотя более бы там подошло вылезал, Салех, легко удерживая за шиворот на весу парнишку, кого Хельге совсем недавно видел в окно. Кинув на Нильса изучающий взгляд, чернокожий выпрямился во весь свой рост и, тряхнув мальчишкой, невозмутимо объяснил:
- Я поймал его за воровством колбасы, успел умять треть батона.
Где-то на последних словах за рабом появилась и недавно посланная служанка, обходя преграду и бережно неся литровую бутыль.

- Разумеется, - пить Хельге вообще не любил, а в последнее время так особенно, но очередная улыбка вышла не менее убедительно, чем все прочие.
В это время Салех все же опустил мальчика на бренную землю, но за трещащую по швам ткань держать не перестал даже под укоризненным взглядом хозяина. Тяжко вздохнув украдкой, тому пришлось ответствовать:
- Бедный, бедный, голодный и несчастный Абель,- хрипловатый голос немного растягивал слова, задавая неспешный ритм,- Улаву опять сегодня придется долго не спать, сторожа твою постель, и запастись сладким усыпляющим молоком? – темная бровь взвилась вверх.
Если раньше парнишка и пытался вырываться и раздраженно, пусть тихо, ругал раба, то под слова явно знакомой ему истории замер как кролик пред удавом, причем, чешуйчатым сейчас выступал явно не застигнувший его за обедом. Да, Хельге прекрасно умел приспосабливаться, а уж как ответить ребенку на понятном тому языке знал и подавно.  Хотя сказка, сочиненная когда-то на ходу и повествующая о не то престарелом гноме не то мужичке лет сорока, - рассказчик сам порой путался,- подходящем к детям неизменно сзади и непонятно откуда брызгающем на них жидкостью молочного цвета, многим покажется излишне жестокой. Мягко говоря. Но зато она прекрасно действовала на богатую фантазию уличного сорванца, подрабатывающего изредка на постоялом дворе. Кстати, примечательно, что одет Улав только в чулки, да шелковый кафтан – дело ли уже взрослой извращенной фантазии или забывчивости история умалчивает. В любом случае, подобные рассказы, хоть и не перед сном, действовали на отнюдь не тощего Абеля весьма и весьма. Да и не только на него порой.
- Что б больше не таскал, понял?
- Да, колбасу…
- Ничего не таскал! – в небесно-голубых глазах раздражение полыхнуло ледяным огнем, но и не мудрено – этот самый ребенок именно подобной выборочной формулировкой обставил в прошлый раз взрослого, только после прощания понявшего, что запрет касался только пирогов. Более того, только пирогов с вишней, - Уйди с глаз долой.
Мальчишка исчез быстрее служанки, направившейся нести ром обратно, а Хельге с улыбкой, где угадывалось скрытое смущение, обратился к невольному свидетелю разыгравшейся картины:
- Сложно с ним. Но поганец уж больно профессионально глазки строит. Да и без родителей этот оборванец остался, считайте, на моих глазах,- скупое пожатие плеч, скрывающее за собой целую историю,- Безработных всегда много, как и лишних рук. С интересом выслушаю нечто более подробное.
Салех понятливо плотно прикрыл за собой дверь, закончив вереницу ушедших.

- Бывает,- кивнув неясно чему из, Хельге легко прогнал свои собственные воспоминания о прошлом, как оправдывающие слова собеседника, так и идущие вразрез,- По-братски значит...  Да, может быть.
В какой-то момент хозяин постоялого двора перестал улыбаться, но то было уже после скрипа лестницы под ногами ушедшего в свою комнату пирата. Не знакомого, не первого встречного, а именно пирата и это заставляло задуматься особенно серьезно, если кто-то хотел в чем-либо вместе с ним участвовать. Хотел ли Андерсен? Его определенно заинтересовало туманное описание, но интересного в жизни можно найти великое множество и без подобного вида авантюр.
Пальцы потянулись к кружке на столе, но, дотронувшись до ее грани, раздраженно отдернулись. Чай так и не остыл, не обещая этого и в ближайшие час-два.
- Салех!
И хотя достаточно громкого оклика, но все же не переходящего в крик, хватило, что бы раб вскоре вновь появился в зале, молодой человек, не дожидаясь того момента, отправился сам его искать. Хотя строителей этого дома не убивали и даже не ослепляли подобно героям старых легенд, поплутать по внутренним лабиринтам маленьких комнатушек вполне можно было, как и выбраться через них на улицу, так что нашел юноша чернокожего не так уж и быстро, в очередной раз пообещав себе, что в следующий раз все же подождет на месте…